Разговор с Даином оставил неприятный осадок. Головой я прекрасно понимала, что мне тут не место, а «удачный» проход по парапету — это лишь благословение Зинхала. Вряд ли в следующий раз он соизволит меня снова оберегать. Хотя, честно? Очень хотелось бы, чтобы он окутал меня самой надёжной своей защитой. Знакомство с Джеком Барлоу лишь укрепило мои сомнения по поводу того, как долго я смогу всё это вывозить на собственных плечах. И всё же… при всём при этом я не могла просто взять и согласиться на какие-то немыслимые побеги, укрытия, игры в прятки. Что может второкурсник против генерала? Отправить меня в квадрант писцов — вообще, пожалуй, самая глупая идея, которая могла бы прийти в его голову. Даже если профессор Маркхэм и надеялся на меня, то моё укрытие в его обители — это как нарисовать и ему, и себе, и всем остальным на лбу цель и ждать, пока моя мать придёт вымещать свой гнев. Сколько людей, по мнению Аэтоса-младшего, должно было пострадать во имя того, чтобы моё имя не оказалось в списке погибших? Мне такие жертвы ни к чему. Даже Мире не удалось образумить Лилит Сорренгейл, так что уж говорить о других…

При всём при этом мне было приятно, что хоть один человек во всём этом незнакомом, далёком эмоционально и максимально не моём квадранте был на моей стороне. Кому-кому, а Даину я могла доверять безоговорочно. На нашу дружбу, которая длилась многие годы, я могла рассчитывать — я это чувствовала. Там, где все идут сюда со страхом того, что придётся справляться со всем самим, у меня был маленький бонус в виде него. Аэтос точно не оставит меня наедине со всеми проблемами. А ощущать за своей спиной надёжное плечо, на которое можно было всегда положиться, — это самое ценное дополнение.

Среди огромной толпы новобранцев мои глаза рыскали в поиске Рианнон. Мне не казалось, что она может быть с двойным дном и при удобном моменте решит избавиться от меня. Не знаю, глупость ли это или чуйка. Рассудит лишь время. Но я чувствовала в ней что-то такое, что заставляло меня тянуться к ней в поисках поддержки. Вдвоём всё же было бы легче переживать все напасти, которые были нам уготованы. Когда через несколько минут я наконец-то замечаю её, то сразу же беру курс и подхожу ближе — и к ней, и к тем, с кем она стоит. Рядом с нами собрались по большей части те, кто горел мечтой рассекать облака на драконах. Их горящие глаза, мечтательные речи нисколько не заряжали меня. Наоборот, будто бы с каждым разом забивали всё глубже и глубже в землю, напоминая, как же я не подхожу этому месту. И это не говоря уже о том, как же было видно со стороны, что я — всего лишь хилая пародия на всадника в сравнении с теми, кто готовился сюда поступать.

Через несколько часов я заметила, как за несколькими кадетами во двор вышли всадники. И среди них уж слишком сильно выделялся Ксейден Риорсон — и ростом, и телосложением, и походкой. Всё в нём будто бы кричало, что он тут — самая главная опасность. Чувствовала это не только я, но и другие. Иначе почему же тогда вокруг него рассасывались другие всадники по разным сторонам, пропуская вперёд? Ещё бы ковровую дорожку перед ним раскинули, ну правда! Я поморщилась и отвернулась, чтобы не прожигать в нём дыру и не закипать от злости. Неудивительно, что он — важная шишка в квадранте, благодаря своей печати. Мне стоило бы продумывать свой маршрут путешествий по квадранту так, чтобы минимизировать наши с ним пересечения. Тогда, возможно, я проживу дольше, чем могу себе представить.

Речь коменданта, который вышел взять слово, должна была быть воодушевляющей, но для меня возымела совсем иной эффект. Лишь стоило ему назвать цифры тех, кто отправился навстречу с Малеком, как в зобу дыхание спёрло. Шестьдесят семь человек. Это больше, чем обычно, и во всём, скорее всего, виновата погода, которая усложнила прохождение. Если бы не дождь с ветром, у Наварры было бы больше солдат. Точнее — кадетов. Процент того, что все из нас свяжутся с драконами, настолько низок… Мы даже не знаем, сколько их явится, чтобы заполучить своего человека. Но такие как Джек точно радуются каждому новому имени, которое останется лишь воспоминанием. А если ещё и вспомнить статистику, то я вообще могу утонуть в собственном отчаянии — ведь к концу доживёт примерно четверть из нас всех. Поэтому Мира и говорила не завязывать дружбу. Мы будем терять людей вокруг себя, и нужно было относиться ко всем так, чтобы их уход не выбивал землю из-под ног. Но могла ли я так?

— Последнее слово всегда за командиром крыла! — доносится до меня его всё ещё продолжающаяся речь. — Если мне придётся вмешаться… — когда он делает паузу, то кажется, что замирают все. И я готова поклясться, что в этот миг лицо его исказилось так зловеще, что по телу табуном пробежали мурашки. — Вы же не хотите, чтобы я вмешивался? А теперь передаю слово командирам крыльев. И если хотите услышать совет от меня, то вот он: не сдохните.

Легко сказать, но трудно сделать. В особенности — когда каждый упорно напоминает, что в их квадранте нельзя расслабляться ни на секунду, иначе — смерть. И как тут можно вообще нормально обучаться? Вечный стресс — это не самый лучший спутник при обучении! Чувствую, как пальцы немного потряхиваются, потому сжимаю их в кулаки. Вряд ли это, конечно, скроет моё испуганное и жалкое выражение лица, но это хоть что-то.

— Командиры секций и отрядов, займите свои места, — слышу конец речи какой-то девушки — командира крыла, отвлекаясь от собственных мыслей. Кадеты, как пчёлы, начали стягиваться к помосту, чтобы занять свои места. Кто-то небрежно задевал нас — новобранцев. Интересно, сколько синяков я заработаю, прежде чем доберусь до койки? Хотя лучше уж они, чем вовсе лишиться жизни. — Кадеты, когда назовут ваше имя, встаньте в строй позади командира своего отряда, — звучит чёткая команда.

Благодаря моим «связям» мы с Рианнон попадаем во второй отряд секции Пламени. Мне хватает уже того, что командир нашего отряда — Даин. Это очень и очень упростит мне жизнь. Так можно было не бояться, что даже кто-то из старших решит, что я — самое слабое звено, от которого нужно поскорее избавиться, даже если это так и есть. Или что можно на мне отыграться, как на дочери генерала. Я собиралась сыграть в партейку с Малеком и попробовать выиграть. Можно даже сказать, попробовать вырвать собственную жизнь из его лап, в кои она так и стремилась.

Поворачиваясь к трибуне, я допускаю самую огромную ошибку в своей жизни. Вместо того чтобы продолжить максимально игнорировать Риорсона, мой взгляд соскальзывает с девушки со свитком и упирается прямо в него. И лучше бы я этого не делала, потому что вместо того чтобы втихую глянуть и отвернуться, наши взгляды сталкиваются. Кажется, я даже слышу в своей голове скрежет металла, как будто мечи сходятся в бою. Причём я почти физически ощущаю давление. Да, и сама знаю, что он явно сильнее. И, кажется, не только физически. Что уж там, он даже уже успел напугать меня своей силой! А теперь стоит и сверлит взглядом, словно хочет, чтобы я взяла и испарилась, дабы не пришлось руки свои об меня марать. Да, Риорсон, прости, парапет не справился с твоей поставленной ему задачей! Как бы страх внутри меня ни кричал, вместо этого я лишь задираю голову вверх. Не покажу ему, что боюсь. Пусть катится сам к Малеку, если не может дышать со мной одним воздухом. Знала бы я, что натворила этим своей выходкой! Из-за него среди командиров крыльев начинаются какие-то обсуждения. Я хмурюсь, не понимая, что происходит. Разве так и должно было быть? Да и что он вообще может сделать? Не скажет же всем: «Время отделить её голову от тела и не допустить дальше», — правильно? Кошусь на Даина, стараясь как-то успокоить себя и остановить нарастающую внутри панику. Всё будет хорошо, всё будет хорошо. Но когда все командиры крыльев вновь разворачиваются к нам, и я замечаю нахальную улыбку Ксейдена, которая кричит о том, что он здесь — победитель, то внутри меня что-то ломается.

— Даин Аэтос, вы и ваш отряд поменяетесь с отрядом Ауры Бейнхейвен, — чёткий приказ, не требующий никаких возмущений.

И мы все следуем за ним. Я быстро перебираю ногами, как и все новобранцы, чтобы успеть за его быстрым темпом. Бросаю взгляды по сторонам, вижу, как мы проходим другие отряды, а когда уже оказываемся слишком близко к нашему новому месту, то теряю дар речи. Четвёртое крыло. Крыло Ксейдена Риорсона. Он перевёл весь отряд к себе только лишь из-за своей ненависти ко мне. Это меняло всё. Теперь он — мой командир, а я… то самое мелкое насекомое под его ботинком, которое он может раздавить в любой момент, если только захочет. И вот он — настоящий ад. Не то, что я в квадранте всадников. Нет, это уже кажется цветочками. А то, что я в его крыле — в крыле своего врага.

Отредактировано Violet Sorrengail (2025-05-15 10:20:48)

Подпись автора

i understand me a little more with every rise and fall
обновки разоряют казну риорсона