Пыль, усталость и напряжение долгого пути ещё не улеглись в её теле, когда Мира наконец ступила на твёрдую поверхность Басгиата. Она не должна была здесь находиться. Ни одна из её обязанностей не предусматривала этого визита. Но когда до неё дошли слухи — а слухи всегда находят дорогу, особенно когда дело касается её семьи, — она больше не могла сидеть сложа руки.

Имоджен сломала плечо Вайолет. Нет, не просто сломала. Попыталась убить её.
Мира снова сжала кулаки, когда эта мысль вспыхнула в её сознании. Сколько бы она ни старалась сохранять холодную рассудительность, ни убеждала себя, что вмешательство только усугубит ситуацию, что сестра справится сама… Всё это не имело значения. Никто из её семьи не заботился о Вайолет. Никто не стоял за её спиной. Никто, кроме неё.

И теперь она здесь.
Она покидала зал одной из последних, намеренно замедляя шаг, чтобы отдышаться и собраться с мыслями. Внутренний голос подсказывал ей, что её присутствие будет воспринято неоднозначно. Ей не следовало здесь быть. Её могли за это наказать. Но с того момента, как она услышала о произошедшем, у неё не осталось выбора.

— Лейтенант Сорренгейл! — голос раздался резко, выдернув её из раздумий.
Она остановилась. В коридоре было ещё несколько кадетов, и, кажется, один из них — тот, кто только что окликнул её. Взгляд Миры скользнул в сторону, но она тут же спрятала эмоции за маской холодного спокойствия.

— Мира, ты же не станешь искать с ней встречи? — добавил другой голос, едва слышно, почти шёпотом, но с явным оттенком предостережения.
Она не ответила сразу. Просто перевела взгляд вперёд и продолжила идти. Её шаги звучали в коридоре ровно, уверенно, но внутри она кипела.
Конечно, она собиралась встретиться с Вайолет. И если кто-то думал, что сможет её остановить, он глубоко заблуждался.

Мира сделала ещё несколько шагов, прежде чем ощутила на себе чей-то взгляд. Сначала она не придала этому значения — слишком привыкла к вниманию, слишком привыкла к тому, что её присутствие что-то значит. Но этот взгляд был другим. Настойчивым. Проницательным. Изучающим.
Она замедлила шаг, позволяя себе короткий вдох. Где-то в боковом коридоре мелькнула чья-то тень. Она не изменила траектории, но напряжение в плечах усилилось. Кто-то следил за ней.
Когда она сделала ещё один поворот, оказавшись в узком, полутёмном переходе, фигура шагнула вперёд, преграждая ей путь.

Он.

Мира резко остановилась, стиснув зубы. В полумраке коридора свет из тусклых настенных факелов выхватывал резкие черты его лица — высокие скулы, напряжённый взгляд, лёгкий прищур, будто он не просто смотрел на неё, а оценивал, просчитывал. Взгляд, в котором сквозила не просто дерзость, но и настойчивость, граничащая с вызовом.
И эта ухмылка, чуть искривившая уголок его губ, выглядела почти как провокация.
В ней вспыхнуло раздражение.

Мира не любила, когда её подстерегали. Особенно вот так — с этим выжидающим, самоуверенным выражением лица, с ленивым вызовом в глазах, будто он точно знал, что она не пройдёт мимо, что она остановится. Это злило её.
Вся её жизнь была выстроена вокруг контроля, дисциплины, чёткого порядка. А он… Он был хаосом. Внезапным, дерзким, непрошеным.
Её пальцы невольно сжались в кулак, но лицо оставалось непроницаемым. Внутри бушевало напряжение — не страх, не тревога, а скорее ожидание чего-то неизбежного.

Кто он такой, чтобы стоять у неё на пути? Чтобы смотреть на неё так, как будто уже знает, что она скажет, что сделает?
Мира вскинула подбородок чуть выше, выравнивая дыхание. Если он рассчитывал вывести её из себя, то он сильно просчитался.

— Кадет, — её голос прозвучал ровно, без намёка на эмоции. — Ты что-то хотел? Или ты просто привык останавливать старших по званию посреди коридоров?

Он не отступил. Не сделал ни шага назад. Напротив — лёгкая тень ухмылки только углубилась.
Его взгляд оставался внимательным. Он изучал её, отмечал малейшие реакции. Она не шелохнулась, но в груди разлилось ледяное осознание.
Он проверял её.
Он искал подтверждения.
Наблюдал, как она на это отреагирует. Как охотник, внимательно следящий за движением своей добычи. Мира выдержала паузу, позволяя словам осесть в воздухе, прежде чем продолжить.

Но он не двинулся. Просто смотрел. И в этом взгляде не было страха, не было подчинения. Только ожидание. И интерес. Мира почувствовала, как по коже пробежал холодок. Не от страха.
От осознания, что этот человек не так прост, как кажется. Он был кем-то, кто не просто наблюдал за окружающими, но и понимал их.
А значит, мог быть опасен. Но сейчас она не могла позволить себе отвлекаться. Она здесь не ради игр.
И уж точно не ради того, чтобы мериться силами с самоуверенным кадетом.

Она сделала шаг вперёд, сокращая дистанцию. Он не отступил.

И это почти заставило её усмехнуться.

— Если ты собираешься стоять у меня на пути, Ридок, — произнесла она, наклоняя голову чуть вбок, — то лучше бы у тебя была на то очень веская причина.

Подпись автора

 

ав от frutella подпись от luvri

Мира прищурилась, сдерживая раздражённый вздох. В её глазах мелькнул холодный, оценивающий блеск – взгляд воина, привыкшего анализировать противника, даже если тот не кажется угрозой. Но раздражение всё же тлело внутри, прячась за каменной маской спокойствия.

— Я не большой приверженец формальностей, — сказал Ридок, и его голос скользнул по краю её терпения.
В уголках губ Миры дрогнула тень усмешки, так и не оформившаяся в выражение. Конечно, ему удобно прикрываться напускной небрежностью, но в этом скрывался подтекст. Он не просто так её остановил. В этом разговоре было нечто большее.

— О, не сомневаюсь, — ответила она ровно, с лёгким оттенком скепсиса. — Кадеты Басгиата вообще славятся пренебрежением к формальностям. Особенно когда дело касается дисциплины.
Она изучала его. В тусклом свете коридора лицо Ридока казалось почти незнакомым, но его взгляд вызывал странное, неприятное чувство – слишком внимательный, слишком оценивающий. Ей не нравилось быть под наблюдением, особенно когда не была уверена, что именно он пытается увидеть.

— И нет, за лейтенантами я обычно не слежу. Здесь и без того хватает развлечений.
Мира скрестила руки на груди, словно удерживая раздражение в узде. Её не так легко задеть, но в его словах чувствовался оттенок… не то чтобы высокомерия, но уверенности в собственной безнаказанности. Он действительно не боится её? Или делает вид, что не боится?

— Забавно, — бросила она сухо. — Но не думаю, что развлечения Басгиата – это то, чем можно гордиться.
Она чуть склонила голову, давая ему понять, что уловила насмешку. Но было нечто ещё. То, как он стоял, как смотрел – с ленивой, почти насмешливой уверенностью. Как будто этот разговор для него – всего лишь игра. Но был ли он таким простым, каким хотел казаться?

— Причина есть. Ты здесь из-за сестры?
Слова Ридока разорвали напряжённую тишину, будто стрела, пущенная в цель. Внутри что-то сжалось – смесь раздражения, усталости и чего-то ещё, чего она пока не хотела признавать. Вспышка гнева была недопустима. Не здесь. В Басгиате слабости не прощают.

— Ты слишком много берёшь на себя, — сказала она, позволив взгляду скользнуть по его лицу. — Но да, я здесь из-за сестры. Только вот странно, что тебя это так волнует.
Её голос был ровным, но в глубине слов слышалась лёгкая угроза – предупреждение не углубляться дальше. Но он не отступил, не отвёл взгляда. И в этом было что-то… непривычное.

Ридок вдруг перебил её, не дав договорить:
— Не надо.

Мира моргнула, мгновенно сбрасывая напряжение в холодное, ровное выражение. Он говорил слишком уверенно. Слишком резко. Как будто знал, что она собирается сказать. Как будто пытался остановить её прежде, чем она сама это поймёт. Её пальцы медленно сжались.

— Не надо? — переспросила она, в голосе зазвучала стальная нотка. — Ты полагаешь, что можешь мне указывать?

Он не отвёл взгляда. Это её зацепило. Слишком самоуверенный для кадета. Слишком спокойный, словно заранее знал, как она отреагирует. Любопытно.
Мира прищурилась, на этот раз уже не скрывая раздражения.

— Ты говоришь так, будто знаешь её лучше меня, — холодно заметила она. — Но скажи, кадет, если она так хорошо справляется, почему ты чувствуешь необходимость её защищать?

Её голос был резким, но без излишней агрессии. Просто факт. Вайолет — её семья. И пока Мира здесь, ей решать, как её защищать.
Конечно, Вайолет выросла, стала сильнее. Но она не хотела этого. Не хотела Басгиата. Не хотела быть частью этой безжалостной системы. Но раз уж оказалась здесь, неужели не стоило её поддержать?

Вопрос завис в воздухе. Она видела, как губы Ридока дрогнули в тени коридора. Мира не собиралась уходить первой. Если он хочет игры, пусть будет так. Но с каждым мгновением её раздражение сменялось другим чувством – лёгким, почти неуловимым интересом.
Не потому, что он ей нравился. Нет. А потому, что он был другим.

Он не прогибался, не отступал, не оправдывался. Это было… необычно. Интересно. И немного опасно. Мира не любила неизвестность. Но, похоже, эта ночь преподнесёт ей ещё несколько сюрпризов.
Она не дала себе времени на сомнения – слишком долгое молчание в подобных обстоятельствах было признаком слабости. Вместо этого она медленно выдохнула, сжимая пальцы, а затем так же плавно разжала их, будто отбрасывая лишнее напряжение.

Её подбородок чуть приподнялся, а во взгляде промелькнула тень хищного интереса. Да, он не уступал, не смущался, не прятался за ложной вежливостью. Это выбивалось из привычной картины.

— Ты прав, — неожиданно спокойно сказала она. Голос был ровным, почти ленивым, но в нём всё ещё угадывалась скрытая напряжённость. — Басгиат славится своими развлечениями. Особенно для тех, кто не боится оказаться раздавленным под их весом.

Это не было угрозой. Или всё же было?

Она сделала шаг назад – не потому, что отступала, а чтобы снова поставить между ними границу, которую он так легко проигнорировал. Однако её движения оставались медленными, выверенными, словно это была часть тщательно продуманного плана.
Но что-то в ней уже изменилось. Она больше не видела в нём просто дерзкого кадета, которого нужно поставить на место. Теперь он был кем-то, кто нарушил привычный порядок вещей. И от этого едва ощутимого сдвига внутри становилось даже немного… неуютно.

— Я здесь не из-за сестры, — произнесла она наконец. Уголки губ дрогнули, почти складываясь в ухмылку, но так и не сделав этого. — Хотя мне любопытно, почему тебя это так волнует.
Она видела, что он уловил этот тонкий намёк. Мира теперь не просто раздражена – она наблюдает. Анализирует. Разбирает его, как боевую стратегию, ища слабые места.

Да, эта ночь действительно будет интересной.

Подпись автора

 

ав от frutella подпись от luvri

Мира стояла, наблюдая за Ридоком, с его почти искренним выражением лица, которое так не совпадало с его словами. Он был словно хищник, тщательно маскирующий свою настороженность за поверхностной улыбкой, но она знала: за этим маскарадом скрывался настоящий интерес.

Она ощущала, как его слова постепенно проникают под кожу, вызывая у неё нечто похожее на раздражение и беспокойство одновременно. Она всё ещё оставалась хладнокровной, но его манера говорить, каждая фраза, подброшенная как вызов, пробуждала в ней что-то дикое и необузданное. Его взгляд не просто встречал её, он словно пытался войти в её душу, расковырять её привычные стенки самообладания. Но это было не то, что могло её сломить. Наоборот, каждый такой момент только укреплял её решимость.

Мира не любила, когда её испытывали. А Ридок испытывал. Откровенно, без страха и, что хуже всего, с искорками веселья в глазах, как будто нарочно искал грань, за которую ей захочется его закинуть.

Её пальцы едва заметно подрагивали от напряжения, но в выражении лица не отразилось ничего, кроме бесстрастного спокойствия. Внутренне же она оценивала каждую секунду этой перепалки, каждый оттенок интонации, каждый жест кадета перед ней. Он балансировал. Он испытывал. Он… играл.

Она выждала паузу. Тишина, пронизанная этим бесконечно тонким напряжением, не шла в сравнение с обычным молчанием. Это было молчание, как будто они оба танцевали на грани, слегка не дотягивая до необходимого шага, но зная, что последний шаг приведет их к чему-то большему.

Ридок продолжил. Его голос стал тише, но это не придало ему нужной мягкости. Он всё так же говорил с уверенностью, что его слова — это не просто мнение, а неоспоримая истина. Мира почувствовала, как его фраза об «армию фанатов» проколола её. Она знала, что он просто пытается её поддеть, в этом не было ни новизны, ни оригинальности. Но что-то в его тоне, что-то в том, как он подчеркнул слово "кадет", заставило её чуть глубже вздохнуть. Все эти клише, все эти попытки украсить её окружение выскользнувшими фразами, по сути, не имели значения. Мира всегда смотрела в суть.

— Не надо? — её голос был ровным, даже чуть насмешливым. Она сделала шаг вперёд, как будто вступая в его пространство. Её губы слегка скривились в полуулыбке, когда она услышала его слова. Он, конечно, думал, что будет держать её в напряжении, как будто мог управлять её реакцией. Но Мира не была так проста. Она понимала, что под его фальшивой улыбкой скрывается нечто большее — его слова были как разрывы, которые должны были вывести её из себя. Но она не собиралась быть частью его игры. Нет, она решительно не позволяла себе поддаваться его попыткам манипулировать ею.

— Ах, значит, у вас тут клуб выживания? — её голос прозвучал ровно, почти лениво, но в нем сквозила острота. — Забавно, я почему-то думала, что в Басгиате каждый сам за себя.

Мира сделала паузу, наблюдая за ним, её взгляд был острым, как нож. Это была не угроза, это было предупреждение. Не в её стиле было позволять кому-то управлять ею, манипулировать её решениями. Она смотрела ему в глаза, не отводя взгляд, будто измеряя его душу, пытаясь понять, что скрывается за этим холодным, почти равнодушным выражением. Она понимала, что в ответах Ридока скрывается что-то большее, чем просто желание защитить Вайолет. В его словах был скрытый интерес по поводу неё, что-то не до конца сказанное, что её как никогда привлекало и одновременно настораживало.

Её взгляд смягчился на мгновение, и она слегка наклонила голову, как бы размышляя.

— Может быть, ты прав, — продолжила она после паузы, — Может быть, здесь и правда многие меняются. Ты прав, в Басгиате никто не остается тем, кем был раньше.

Она чуть склонила голову набок, рассматривая кадета, словно редкий образец, привезённый с дальних рубежей. Ридок смотрел прямо, без следа смущения, и Мира прекрасно это видела. Её раздражало его самодовольство — слишком уверенный для первогодки, слишком свободный в словах. Но, что куда важнее, её раздражало то, что он не боялся.

Он должен был бояться.

— Ты прав, визиты семьи не делают никого популярнее, — Мира сделала шаг вперёд, намеренно вторгаясь в его личное пространство, и уловила, как его плечи чуть напряглись, но не отступили. Интересно. — Но меня не волнует мнение кадетов. Как и то, что ты думаешь о моей сестре.

Её слова были безупречно ровными, но в них таилась угроза. Ридок, однако, лишь чуть склонил голову, словно размышляя над ответом, прежде чем улыбнуться — легко, дерзко, почти издевательски. Мира могла бы разглядеть мельчайшие детали в его взгляде — и самодовольство, и вызов, и что-то ещё, более тонкое, почти скрытое.

— Дай ей шанс? — Мира повторила его слова с лёгкой, почти недоверчивой усмешкой. — Как трогательно. Но знаешь что, кадет? В этом мире никто не даёт шансов. Их либо берут, либо умирают.

Она выдержала паузу, позволяя словам осесть в воздухе между ними. Он не отвёл глаз, не отступил, и это было почти восхитительно. Почти.

— И, к слову, — её голос стал тише, опасно мягким, — тебе стоит быть осторожнее, когда говоришь мне, что я должна делать.

В этот момент её решимость стала непреклонной, несмотря на те нотки флирта, что всё ещё витали в воздухе. Она чувствовала, как его провокации на самом деле только приближали их к чему-то более глубокому, но её собственное самообладание не позволяло ей впасть в эту ловушку.

— Спокойно, лейтенант, — произнесла она, имитируя его манеру, но с таким холодом в голосе, что Ридок мог бы почувствовать её ледяное прикосновение, даже не смотря на расстояние. — Ты ошибся, если думаешь, что твои слова хоть как-то заставят меня усомниться в моём решении.

Мира сделала паузу, наблюдая за ним, её взгляд был острым, как нож. Это была не угроза, это было предупреждение. Не в её стиле было позволять кому-то управлять ею, манипулировать её решениями. Но что-то треснуло в глубине её души.

Мира сделала ещё шаг ближе, уменьшая и без того скудное расстояние между ними, ощущая, как Ридок напрягся, но не отступил. Молодец. Хоть немного дисциплины у него имелось. Лёгкая усмешка коснулась её губ, и на мгновение она позволила себе пристально его изучить, задержав взгляд чуть дольше, чем того требовало положение лейтенанта и кадета.

— Ты знаешь, Гэмлин, — её голос остался ровным, с едва уловимой насмешкой, — тебе стоило бы быть осторожнее с предложениями.

Она слегка склонила голову набок, в её глазах сверкнуло что-то опасное, едва ощутимое, как тлеющий уголёк под слоем золы.

— Потому что теперь мне действительно хочется проверить, как долго ты выдержишь.

Ридок чуть прищурился, и его улыбка стала шире. И он снова балансировал на грани между провокацией и подчинением, между дерзостью и уважением, словно это была игра, в которой он был уверен в своих шансах.

Она шагнула в сторону, намеренно сокращая дистанцию, но не подходя слишком близко. Ридок не был готов её сломать, и она это чувствовала. Но это не значило, что он не мог её научить чему-то важному. Только вот Мира Сорренгейл никогда не была той, кто принимал чьи-то уроки без собственной выгоды.

— Ты умеешь выбирать слова, кадет, — она нарочито выделила последнее слово, — но я ещё не решила, нравится ли мне твой выбор.

Мира не улыбнулась. Её глаза остались холодными, но внутри что-то едва заметно дрогнуло. Интересно. Очень интересно.

Подпись автора

 

ав от frutella подпись от luvri

Мира Сорренгейл не привыкла к бессмысленным разговорам. Она не тратила слова впустую, не играла в игры, которые казались ей пустой тратой времени, и уж тем более не ввязывалась в словесные дуэли с кадетами, получавшими удовольствие от подобных перепалок. Однако Ридок Гэмлин уже несколько минут удерживал её в этой ловушке — разговоре, который, казалось бы, не имел цели, но цеплял, вынуждая отвечать, замечать детали, считывать намерения.
Её жизнь была строго выверена, дисциплинирована до секунды. Каждое решение — продуманным и оправданным. Но почему с этим кадетом всё шло иначе? Почему каждый его комментарий застревал в мыслях, вызывая эмоции, которым не место в военной академии Басгиата?

Она внимательно наблюдала за ним, выискивая малейшие перемены в выражении лица: дерзкая улыбка, едва заметные вспышки эмоций в глазах, которые он тут же скрывал. Но она их видела. Он играл. Он получал удовольствие. И самое раздражающее — она начинала втягиваться.

— Спокойно, лейтенант, — отозвалась она, намеренно придавая голосу лёгкую тень насмешки. Она заметила, как уголки его губ дрогнули, как внутри него что-то вспыхнуло. Он не ожидал? Или ожидал, но не был уверен, что она подыграет? Маленькая победа — её победа. Она контролировала этот разговор. Или… нет?
Она знала таких, как он. Дерзкие. Самоуверенные. Прячущие за ухмылками истинные мотивы. Они умели говорить, но ещё лучше — запутывать. Для Ридока Гэмлина их короткий словесный поединок был развлечением. Для неё же — чем-то большим, чем-то, что вырывалось за рамки привычного.

Её пальцы непроизвольно сжались в кулак, но она тут же расслабила их. Он не должен был знать, что влияет на неё. Даже если это не раздражение, не злость… а нечто иное. Тёплое. Опасное. Будто вызов. Ей хотелось продолжить. Посмотреть, насколько далеко он зайдёт. Насколько далеко позволит себе зайти она.
Он уловил подтекст. Конечно, уловил. Слишком наблюдателен, чтобы не понять, что она не просто отмахивается, а проверяет его.
Он наблюдает. Изучает её. И делает это с ленивым, почти довольным выражением лица, будто ему действительно интересно, как далеко она зайдёт.

— Я зайду к ней и передам, что ты прилетала.
Его слова звучали слишком легко, слишком непринуждённо. Это должно было её успокоить. Но почему вместо облегчения она чувствовала раздражение? Почему отступление казалось поражением?

— Конечно, ты зайдёшь, — её голос прозвучал ровно, без единого колебания, но в темноте коридора проскользнула тень напряжения. — И, возможно, даже сделаешь это не ради очередной насмешки. Хотя кто знает? — Она склонила голову чуть в сторону, точно зеркально повторяя его недавнее движение. — Кадеты Басгиата так любят веселье.
Она не отводила взгляд, изучая его черты так же методично, как анализировала врагов в бою. Что-то в нём было не таким, каким должно быть. Он не напоминал остальных, кто пытался вызвать её реакцию. Он не требовал внимания. Не добивался признания. Он просто был.

Она понимала: если бы Ридок не появился в этот момент, она уже была бы в квадранте целителей. Несмотря на правила. Несмотря на последствия. Возможно, она даже совершила бы ошибку, о которой потом пожалела бы. Но он появился. Теперь он стоял перед ней, оценивая, пытаясь понять, насколько далеко можно зайти.
Она едва заметно вздохнула.

— Просто знай, что пока она в квадранте целителей, ей ничего не угрожает, — его голос звучал спокойно, мягко. Без насмешки. Без вызова. Он хотел, чтобы она это знала.
Её пальцы снова сжались в кулак, но лишь на мгновение. Она посмотрела ему в глаза — пристально, внимательно, позволяя себе несколько долгих секунд изучать его так же, как он изучал её.

— И всё же, Гэмлин, — её голос стал тише, но от этого лишь острее резанул воздух между ними. Напряжение сгущалось, становилось почти осязаемым. Она шагнула вперёд — не сокращая, а подчёркивая расстояние. — Я подумаю, нравится ли мне твой выбор слов. Но вот что тебе стоит знать.
Её голос звучал ровно, но в нём чувствовалась сталь.

— Не вздумай считать, что знаешь меня. Не думай, что можешь разбирать мои решения, будто перед тобой тактический расчёт. Потому что в отличие от твоих язвительных замечаний, мои решения — не игра.
Его взгляд заострился. В глазах мелькнуло что-то, что она не могла сразу расшифровать. Интерес? Принципиальность? Желание не проиграть? Возможно, всё сразу.

Она выдержала паузу, позволяя словам застыть между ними. А затем её губы дрогнули в тени улыбки — холодной, но, возможно, настоящей.

— Я рада, что ты позаботишься о Вайолет, — сказала она чуть тише. — Но не думай, что я тебе за это благодарна.

Она развернулась и шагнула прочь по коридору. Но ощущение этого разговора не исчезло. Будто жар огня, к которому подошёл слишком близко… и не захотел отступать.

Подпись автора

 

ав от frutella подпись от luvri