Она до сих пор не верила в то, что произошло. Начиная с того, что Риорсон пересёк черту и вмешался в Молотьбу, о чём никто не догадывался, заканчивая тем, что теперь у неё не один, а целых два дракона! В той суматохе, которая творилась меж людей во время собрания Эмпирея у драконов, Сорренгейл даже не успела перевести дыхание. Наоборот, будто напряглась ещё сильнее, подобно самой жестко натянутой тетиве на луке. В те долгие минуты, пока все галдели и перекрикивали друг друга и от радости, и от несправедливости жизни, и от шока из-за неё, она видела лишь глаза собственной матери, по которым едва ли можно было понять то, что та чувствует из-за собственной дочери. Гордилась ли она, что та, которая готовилась провести всю жизнь в обнимку с книгами,  всё-таки смогла найти в себе силы, чтобы пройти испытания самого опасного квадранта? Или негодовала от того, что в итоге она доставила ей проблем под самый конец Молотьбы? Хотелось бы Вайолет влезть в её голову, чтобы прочитать все мысли. Да и вообще, ей много чего бы хотелось узнать, но пока формировать большинство вопросов в собственной голове не получалось. А с вестями о том, что ей позволяют оставить и Тейрна, и Андарну, она наконец-то смогла выдохнуть, но не расслабиться.

Среди первокурсников, которые в этом году вместе с ней искали своего дракона, были те, кого она по-настоящему могла считать дорогими для себя людьми. Рианнон  не пришлось искать среди толпы, как и Ридока. Они моментально очутились рядом, переполненные эмоциями, отражёнными на их счастливых и радостных лицах. Такими она их ещё не видела. Это их победа. За все пережитые испытания, за всю боль, за все трудности. Они заслужили. И в особенности Сойер, который в этом году тоже смог связаться, а не отправился на третий круг.

- Кто-нибудь видел Аарика? – обеспокоено интересуется, вдруг осознавая, кого она всё ещё не смогла оценить сама, собственными глазами.

- Видел, как он приземлился на синем, - Ридок в своей привычной манере дурачится, особо сильно жестикулируя и корча рожи, чтобы показать одновременно и то, что это означает, ведь синие драконы – редкость, так ещё и отличаются… непростым характером. Дракон Ксейдена – единственный синий в Басгиате – вообще наводил на всех смертельный ужас, - Предлагаю вознести молитвы Данн, чтобы он не стал таким же засранцем, как и наш командир крыла. А то вдруг это заразно.

- Этот засранец самый опасный из всех присутствующих, ты помнишь? – Рианнон в панике оглядывается, чтобы удостовериться, что слова Ридока остались лишь между ними.

Вайолет сводит брови к переносице и отключается от дальнейшего разговора друзей, стараясь в толпе глазами найти друга детства, но всё тщетно. Тело начинает подавать признаки того, что оно живое и включать боль, отчего она морщится. Зато, так у неё появляется шанс ретироваться, дабы проверить, как там поживает его королевское Высочество. Вряд ли король Таури будет рад, если его беглый сынок, который по-тихому сунулся в квадрант всадником, отдаст здесь жизнь, не успев получить назначение на форпост. Сорренгейл открещивается от предложений проводить её напрямую в квадрант целителей, напрягая все свои извилины, чтобы выглядеть как можно убедительней и наконец-то направляется туда, где может быть Грейкасл.

Возникая перед дверью, Вайолет сначала тянется к ручке, а потом осекается. Кулак заносится над дверью для оповещения о прибытии, но не услышав никакой реакции, она всё равно открывает её, решая нарушать личное пространство её хозяина. И не зря. Все возможные вопросы, которыми она могла закидать его растворяются, когда взгляд упирается в кровоточащие раны.

- Какого… - глаза медленно увеличиваются, она резко закрывает дверь и кидается к кровати, - Кэм, какого хрена? – его настоящее имя непроизвольно слетает с губ, где-то внутри у неё уже зажигаются сигнальные огни, которые предупреждают об опасности. Сорренгейл не специалист по части всей этой темы лекарства, но даже она понимает, что с такой раной, засранец обязан был первым делом отправиться не сюда, - Ты должен был пойти к целителям! – рявкает на него, цепляя за руку и начиная медленно стаскивать с кровати, не обращая внимания на то, как ему некомфортно, - О, его Высочество недовольно? – яростно шипит на него, - Ничего страшного, перетерпишь!

Пока Вайолет старается поднять этого кабана в сравнении с ней с кровати, мозг лихорадочно начинает искать пути решения, параллельно осыпая Грейкасла всевозможными проклятиями. Свои боевые раны начинают тоже давать о себе знать, пронзая острой болью, но она лишь морщится, стараясь в свойственной манере заглушить всё это. Не хотел, чтобы все узнали, что он неидеально прошёл Молотьбу? Да какой толк в таких страданиях, если он может сейчас кони и двинуть?

- Будешь мешать мне – вырублю и дотащу в отключке,  - грозно предупреждает, в надежде, что он не будет сопротивляться, потому что едва ли она сама сможет справиться с его тушей - Так что лучше засовываешь свое  эго и помогаешь.

К их общему счастью, в этом году Майред должна была поступить в квадрант целителей. Это единственный человек, помимо Нолана, которого она там вообще знала. Первый, конечно, был бы более полезным в силу своего мастерства, но едва ли Вайолет удастся его найти сейчас. Кто знает, какими делами он был занят. А вот подруга детства точно должна быть на месте, ей важных миссий не поручали, как пить дать. Плюс, она если что и сможет позвать нужных людей, если сама не справится с ситуацией. В любом случае, ей Вайолет доверяла.

Сорренгейл старается передвигаться плавно, чтобы не доставлять Грейкаслу и себе кучу незабываемых болевых ощущений. Итак было тяжко. На каких молитвах она дотаскивает его до нужного коридора – одному Зинхалу известно. При всём при этом, под конец пути, она уже пыхтит, как закипающий чайник, а собственная одежда уже достаточно впитала крови всадника, которого она на себе тащила. В лазарет они уже почти что вваливаются. Ещё чуть-чуть и оба бы упали, если бы не вовремя выровненное равновесие. Некоторые койки заняты людьми, но глаза Вайолет лишь бегают по форменной одежде целителей в поисках той, которой она может доверять. 

- Майред, - на выдохе зовёт девушку, когда замечает её рыжеволосую кудрявую голову. Пожалуй, никаких разъяснений ей не нужно. Едва ли они требуются при той картине, которую они с Грейкаслом являют перед ней. Но её нахождение здесь почему-то успокаивает, заставляя поверить, что теперь всё точно будет хорошо. Было бы хуже, если бы её здесь не оказалось.

Она не знает, стоит ли ей водружать Аарика на ближайшую свободную койку или их путь будет лежать в какую-нибудь другую комнату, потому просто прислоняется к ближайшей стене, чтобы снизить нагрузку на всё тело. В конце концов, на Молотьбе достаётся всем без исключения. Существовал ли хоть один всадник, который вышел с неё не покалеченным? Она сомневается. Спасибо, что они вообще ещё живы.