Моё прибытие в Подгорье врезалось в память, как нож в плоть – остро, болезненно, навсегда. И я уверена: не только для меня. Каждый, кто здесь томился – по принуждению или по глупой воле, – наверняка запомнил этот день.

Заключив с ней договор на три месяца, я очень старательно формулировала слова, уточняя каждый момент, чтобы она не смогла потом отказаться выполнять обещанное. Чтобы она не смогла увернуться, не смогла переиначить всё в свою пользу. Но я не подумала обговорить и причинение физического вреда, и этот свой прокол осознала мгновенно – когда её слуги впивались в меня кулаками, когда рёбра трещали под ударами, когда кровь заливала глаза, а боль становилась единственной реальностью. А «доброе утро»... Оно было хуже всего. Хуже, чем голод. Хуже, чем страх. Потом пришёл Ласэн.

Он избавил меня от самых страшных ран – через новую боль, через жгучую агонию исцеления. И я знала: он рисковал. Возможно, это был приказ Тамлина. Возможно – его собственная, редкая жалость. Но тогда, сквозь туман страданий, я не могла даже поблагодарить его.

Я не знаю сколько прошло дней, а может быть и недель, которые я провела в странном состоянии между сном и бодрствованием. Меня держали в полумраке, кормили чёрствым хлебом и затхлой водой, приносили еду тогда, когда им взбредало в голову. Со времени я перестала пытаться понять сколько прошло времени с момента моего заточения. Голод притупился, как и всё остальное. Тело привыкло – будто вернулось в прошлое, в те времена, когда пустота в желудке была нормой, а не наказанием.

И вот, когда я уже не ждала ничего, кроме вечного мрака, меня грубо подняли. Руки впились в мои плечи, волокли по холодному камню. Тронный зал встретил меня шёпотом придворных, зловещим блеском драгоценностей и тяжёлым взглядом Амаранты.

Зал был заполнен, и как бы я не старалась увидеть Ласэна, я его не замечала. Меня швырнули на пол перед помостом. Камень впился в колени, но я даже не вскрикнула. Самозваная королева улыбнулась мне знакомой змеиной улыбкой.

– Как ты отвратительно выглядишь, – протянула она, наслаждаясь каждым словом, как гурман – редким вином. Повернулась к Тамлину, будто ждала подтверждения. – Ты согласен, что она изменилась в худшую сторону?

Он молчал. Даже не взглянул на меня. Не дрогнул. И это больше всего ранило. Один взгляд его изумрудных глаз сделал бы меня счастливой, но он не подарил мне такой подарок.

– Я поняла, почему мне сегодня ночью не спалось. – Амаранта снова повернулась ко мне, её голос струился, как яд. – Я ведь до сих пор не знаю твоего имени.

Я стиснула зубы.

– Не ломайся, зверушка, – не получив ответа от меня, она продолжила. – Ты знаешь моё имя, а я твоё – нет. Это не честно. Согласна?

Я едва не кивнула ей в ответ, удержавшись в последний момент от этого действия.

– Я хочу знать твоё настоящее имя. Не вздумай снова представляться другим. – Она повела рукой в сторону стены, туда, где всё ещё висело тело Клеры Бадор, распятое, обезображенное, будто говоря «вот что ждёт тебя в таком случае».

Я продолжала молчать. Молчал и Тамлин, когда Амаранта адресовала ему этот же вопрос.

– Ризанд, подойди, – велела Амаранта.

Моё тело напряглось до предела.

За спиной раздались лёгкие, небрежные шаги – будто сама тьма приближалась ко мне. Он остановился рядом. Краешком глаза я заметила, как верховный правитель Двора ночи поклонился Амаранте в пояс. Ночь и сейчас была его спутником, окутывая его тело, словно плащ.

– Скажи, не её ли ты видел в поместье Тамлина?

Ризанд повернулся ко мне лицом, в его фиолетовых глазах сквозили скука и презрение, направленные в мою сторону. И когда он заговорил, я содрогнулась – потому что в его голосе не было ничего, кроме ледяного равнодушия. А это значило, что помощи ждать неоткуда, хоть я на неё от него и не рассчитывала.

Отредактировано Sloane Mairi (2025-04-22 20:41:44)

Он стряхивает невидимую пылинку со своего камзола, а моё сердце замирает в ожидании его ответа.

Каждый его жест – словно удар хлыста по моим нервам, каждое движение  – холодное, отточенное, безупречное – заставляет кровь стынуть в жилах. Я чувствую, как ладони становятся влажными, а в груди бешено колотится сердце, готовое вырваться наружу.

«Для меня все эти людишки на одно лицо..» Как же искусно он лжёт. Каждое его слово – словно тончайший яд, капающий мне в душу. Если бы я не балансировала сейчас между жизнью и смертью, между безумием и отчаянием, я бы рассмеялась. Громко, истерично, до слёз. Потому что он помнит. Он помнит меня так же отчётливо, как я помню ту ночь праздника в поместье Тамлина, когда его тёмный взгляд впервые скользнул по мне, оставив на коже след, словно от прикосновения раскалённого лезвия.

Амаранта вновь смотрит на меня, её глаза – два бездонных колодца, полных яда и насмешки. Я сжимаю зубы до боли, впиваюсь ногтями в ладони, заставляя своё лицо оставаться каменным. Ни одной трещины. Ни единой эмоции. Пусть хоть умрёт от злости, но не прочтёт во мне ни страха, ни слабости.

Дальнейший диалог Ризанда и Амаранты ввергает меня в хаос. Зачем он скрывает? Он знает моё имя – я уверена в этом так же твёрдо, как в том, что ночь сменит день. Он помнит моё лицо – он доказал это тогда, в поместье, во вторую нашу встречу, когда его взгляд приковал меня к месту, словно гвоздём к стене. Но он – её приспешник. Её шлюх, как презрительно называл его Ласэн, и, наверное, так считали все… И если Амаранта прикажет...Невидимые когти снова вопьются мне в мозг.

Я уже чувствую их ледяное прикосновение, уже слышу, как они скребутся в глубине сознания, выворачивая каждую мысль, каждую память наизнанку. Оставят ли они что-то целое после себя?

Я молчу, молясь забытым богам, чтобы Неста меня послушалась, хоть раз в моей жизни, и наняла бы охрану и дозорных, а главное – убедила бы отца сделать всё необходимое для их безопасности. Я не хочу становится причиной и их смерти тоже. Не могу.

Осторожно перевожу взгляд на придворных. Они притихли. Отступили. В их глазах – не уважение, а страх. Грязный, липкий, животный страх перед тем, кто сейчас стоит недалеко от меня.

И тут – яркое рыжее пятно. Ласэн. Нет. Нет-нет-нет! Аттор держал его за воротник зелёного камзола. Мое сердце падает в пропасть. Ласэн – упал на колени.

– Пошарь у него в мозгах. – Голос Амаранты звучит так же спокойно, как если бы она просила подать ей чай.

Всё внутри меня сжимается в ледяной ком. Я смотрю на Ласэна. Он замер. Шея блестит от пота. И я помню. Помню, как невидимые когти впивались в мой разум, как Ризанд владел мной, как он вытаскивал наружу каждую мысль, каждую тайну. Я не могла сделать тогда ни единого движения, а все мысли, которые хоть раз мелькали в моей голове – были для Верховного правителя Двора Ночи как на ладони. Он озвучивал мои потаённые желание, которые в момент нашей встречи не являлись главенствующими, но не озвучил те, что я думала в ту минуту. Я вспомнила и откат, содрогнувший моё тело, когда невидимые когти покинули мой разум. Как и то унижение, что вынуждены были испытать Тамлин и Ласэн встав перед Ризандом на колени, моля его не говорить Амаранте про меня. Но он сказал. Назвал ей имя. Да, в итоге это оказалась не я, но Амаранта же считала иначе, мучая Клеру Бадор.

– Может, посланник, ты сам назовешь её имя? – обратилась Амаранта к Ласэну. Его взгляд на долю секунды скользит к Тамлину – мольба? Прощание? А потом он закрывает глаза и расправляет плечи, готовый ко всему ради верности своему другу.

Я вздрогнула, услышав злорадный смех, отвела взгляд от Ласэна и увидела четверых рослых рыжеволосых фэйца. Я сразу же поняла, что это братья друга Тамлина и возненавидела их. Они замолчали, сделали несколько шагов вперёд, ближе к своему коленопреклонённому брату, продолжая злорадствовать, наслаждаться его болью.

– Ласэн, я думала, ты усвоил урок, – Амаранта вздыхает, как уставшая учительница перед непослушным учеником. – Хотя на этот раз твоё молчание столь же губительно для тебя, как тогдашняя болтовня.

Ласэн стоял с закрытыми глазами, всё также молчаливый и не показывающий свою реакцию ни единым движением. Он словно бы отключился от мира вокруг и его ничего не волновало кроме того, чтобы выполнить приказ Тамлина. Он был готов к вторжению Ризанда. К чему ещё он подготовился? Об этом я старалась не думать.

– Как её зовут?

В этот раз вопрос прозвучал для Тамлина. Но он молчит. Только глаза его горят, скользя по лицам братьев Ласэна, запоминая, кто из них наиболее рад тому, что происходит с их родственником.

– А уж твои красавцы братья уж точно не знают, как зовут девчонку, – Амаранта надувает губки, делая вид, что огорчена.

– Госпожа! Если бы мы знали её имя, то первыми тебе его сказали, – отозвался самый большой из братьев, похоже самый старший. Точно старший, вон с каким подобострастием глазеют на него остальные трое высокородных придурков. Они его даже побаивались.

Амаранта наградила его благосклонной улыбкой и махнула рукой. В этот момент Ризанд начал своё движение к Ласэну, спрятав руки в карманы и источая ту ауру, что так напрягла и напугала меня в поместье Тамлина.

Ласэн сжался. Из его горла вырвался сдавленный стон. Я зажмурилась, вздрогнула.

– Фейра! – Мой крик разрывает тишину. – Меня зовут Фейра. – Во второй раз я говорю тише, но твёрже, глядя Амаранте прямо в глаза. Я не могу позволить страдать другим из-за меня, не могу позволить, чтобы из-за меня ломали Ласэна. Тамлин – глупец. Он готов позволить мучить своего друга, лишь бы не называть моего имени. Но даже мне понятно, что Амаранта приказала Ризанду пытать Ласэна лишь с целью выудить из его разума знание как меня зовут. Ему бы пришлось назвать его. Кто-кто, но Ризанд не будет подставлять себя, защищая других, особенно смертную никчёмность.

Амаранта кивнула Ризанду, давая тем самым знак отступить.

Я перевела взгляд на него, наблюдая. Он пугает меня.  Не просто своей силой – тем, как легко она ему дается. Как будто разорвать чужой разум для него – то же самое, что для меня вдохнуть воздух. Должно быть Амаранта оставила ему её больше, чем другим верховным правителями, раз он мог творить такие ужасы, не напрягаясь и оставаясь у неё на поводке… Или… он всегда был таким. Сильнее. Опаснее.  Если даже остатки его мощи превосходят то, на что способны Тамлин и остальные... Кем он был до того, как попал к ней на поводок? Я вздрагиваю, осознавая, что даже не представляю, на что он действительно способен.

Дрожащий Ласэн сполз на пол, а его братья разочарованно нахмурились. Старший даже оскалился, угрожающе глядя на меня. Пусть.

– Фейра…, – растягивая гласные повторила Амаранта. – Древнее имя. Сохранилось с тех времён, когда мы говорили на других наречиях.

Я едва не заревела от радости и не улыбнулась своему счастью – она не спросила моей фамилии! Значит, пока что, моя семья в безопасности.

– Как ты помнишь, Фейра, я обещала тебе загадку. Разгадай её, и я немедленно отпущу тебя, твоего верховного правителя и весь его Двор. – Она наклоняется ко мне со своего места, и в ее темных глазах вспыхивает азарт. – Мне так не терпится узнать, действительно ли ты настолько умна, что заслуживаешь быть рядом с фэйцем высокого происхождения. – Последние слова она бросает с едкой насмешкой, и я понимаю – это не просто испытание. Это ловушка. И я уже попала в неё.

Её темные глаза вспыхнули вдохновением. Я с большим усилием сосредоточилась, чтобы запомнить каждое её слово.

Я растерянно моргаю, глядя на Амаранту. Мои веки дрожат, как крылья пойманной птицы, а в голове – пустота, густая и липкая, словно смола. Она заметила. Конечно заметила. Ее губы растягиваются в упоительной улыбке, и она повторяет загадку, растягивая каждый слог, словно давая мне ещё один глоток воздуха перед тем, как утопить окончательно. Сейчас она была похожа не на змею, как в нашу первую встречу, а на кошку, которая лениво играет с пойманной мышью. А этой самой мышью была я, загнанной в тупик загадкой. Я ненавижу себя за эту пустоту в голове, за то, что мысли путаются, как нитки в руках пьяной пряхи. Может быть речь шла о какой-то болезни? Я начала перебирать в голове известные мне заболевания людей и их признаки, но они не подходили. Может быть о ком-то одушевлённом – о фэйри или человеке?... Мой мыслительный поток нарушил смех придворных. Братья Ласэна смеялись громче всех. Ризанд наблюдал за мной с лёгкой улыбкой – словно знает что-то, чего не знаю я. И ночь вокруг него...Она обволакивает его, как вторая кожа, мерцает на кончиках пальцев, шепчет что-то на языке, которого я не понимаю. И я злюсь. На себя. На него. На всех вокруг и на эту проклятую загадку. Я так хотела разгадать её, мгновенно стать свободной и освободить остальных, но я не знала, что это. Мысли путаются, цепляются друг за друга, рвутся, как паутина. А этот смех… Он давит, заполняет уши, не даёт думать. Амаранта меня же не торопила. Значит, я могу ответить не сразу?

– Не торопись, Фейра. Подумай хорошенько, – словно прочитав мои мысли, великодушно разрешила мне Амаранта, скучающе поглядывая на бешено вращающийся глаз Юриана в своём перстне. – Когда разгадаешь, я тебя жду.

Меня потащили обратно. Прочь от них, от её улыбки, от смеха братьев Ласэна, от взгляда Ризанда. А я не могу отвести взгляд от Тамлина, ощущая ужасающую пустоту в голове.

И вот я снова очутилась на сыром, вонючем сене. В темноте. В одиночестве. И я понимаю ясно, как белый день, что мне не переиграть Амаранту, и сегодня она мне это явно продемонстрировала.

Отредактировано Sloane Mairi (2025-04-24 11:26:44)