Я, собрав все силы, сделал еще одну попытку разбудить Сгаэль. Если бы она не спала, она бы почувствовала, что я хочу пробиться сквозь магические щиты, но сегодня бог удачи решил, что самое время посмотреть, как обернется моя жизнь без его поддержки.
На мгновение зрение расфокусировалось, и в сознание ворвался тяжелый, пренебрежительный вздох.
Грубый, спокойный мужской голос ворвался в мою голову и насмешливо поинтересовался:
– Какие-то проблемы, командир крыла? Клянусь, в этот момент я даже начал свободнее дышать, ощущая прилив надежды.
Я старался думать как можно спокойнее, возвращая себе контроль над эмоциями и свое хваленое самообладание.
При диалоге с драконами нельзя думать быстро и сумбурно, иначе они просто ставят щиты и делают вид, что всадников не существует в природе. Но времени у меня было не так уж много, чтобы заводить размеренные диалоги с Тейрном, поэтому, опустив вопросы о погоде и здоровье семьи, я аккуратно, стараясь подбирать нужные слова, направил ему свои мысли: – Мне нужно, чтобы ты связался с Глейн и передал Имоджен, чтобы она шла ко мне от своей спальни в сторону тайного прохода. Чтобы она как можно быстрее нашла меня и мою спутницу и стерла ей память. Хотелось еще добавить «к херам собачьим», но я удержался от соблазна.
Я шумно выдохнул и обратился к Мире, параллельно начиная обдумывать безумный план дальнейших действий. Чёрный дракон всё ещё был в моей голове, возможно, размышлял, стою ли я того, чтобы его чешуйчатое величество помогло мне в критической ситуации, а возможно, просто ожидал дальнейшего развития событий.
— Нам нужно уйти отсюда, — я бы сказал срочно, потому что нас могут увидеть, и я получу ворох проблем, однако они были лишь каплей в море в сравнении с тем, что всадница решила бродить по Басгиату, воплощая свои замыслы, а в качестве напарника выбрала меня.
Сейчас я не считал проблемы с отчётами проблемой, сейчас я буквально мечтал о них.
— Хорошо, — только и всего произнёс дракон, и связь с ним обратно уменьшилась до едва ощутимого присутствия.
Мне было интересно, на сколько миль мы сможем чувствовать друг друга, в конце концов, он был не моим драконом, и связь с ним — это череда глупых случайностей.
— Спасибо, — мысленно произнёс я сам себе, запоздало вспоминая, что не успел произнести ни "пожалуйста", ни "спасибо".
За сегодняшнюю услугу от самого смертоносного дракона в Басгиате я был у него в долгу.
Я шёл впереди. Возможно, мои догадки насчёт осведомлённости Миры были верны: она знала о существовании прохода, но никогда им не пользовалась и точно не знала, как его найти и открыть. Мне захотелось предложить ей зайти с парадного входа, чтобы оставить эту маленькую тайну себе, однако я знал, что эта мысль — самоубийство.
— Не думаю, что тебе стоит командовать мной, — произнесла всадница и тихо фыркнула. Я быстро отпер дверь в надежде, что в темноте она не увидит, как я это сделал.
Она бесшумно следовала за мной. Я быстро обернулся и посмотрел на неё: она находит время шутить? В такой момент?
— Тогда попробуй не попасться, потому что если нас найдут, на этот раз даже я тебя не спасу, — произнес я. Не то чтобы я попытался бы её спасти. Несмотря на новообретенную связь с Вайолет и довольно теплые отношения с Бреннаном, я считаю, что лучший Сорренгейл — это мертвый Сорренгейл.
Я бы с радостью поведал генералу, где именно сейчас находится её старшая дочь, однако в ответ она задаст крайне неудобные вопросы, например, такие, как какого вейнителя я оказался в этот час и в этом месте.
По пустым коридорам Басгиата мы шли молча, я вслушивался в каждый шорох в надежде, что нас не обнаружат нежелательные и очень внимательные обитатели академии. Я хотел услышать шаги лишь одного человека, который бы помог мне выпутаться из этой весьма щекотливой ситуации.
Запоздало я подумал, что, возможно, наткнись мы с лейтенантом на Гаррика, то он смог бы использовать свою тайную печать, и проблема бы решилась моментально и кардинально.
Кардуло как назло нигде не было, и то, что Тейрн согласился передать послание, еще не означало, что оно дойдет до конечного адресата.
Мы завернули за угол, впереди шла Мира, я не знал, что она задумала, да и не хотел знать, а вот что мне действительно было интересно, так это откуда она знала, где спальня Вайолет. Или мы шли не к её сестре?
Еще один поворот, и всадница резко остановилась.
В коридоре стояла Имоджен, слава Данн. Розовые волосы были растрёпанными, на лице – следы заломов от подушки, одета она была лишь в свитер на несколько размеров больше чем требовалось и шорты, даже обувь не потрудилась захватить, так и стояла босая посреди каменного коридора.
Глаза девушки были покрыты белёсой пеленой. Её выражение лица говорило о напряженности и концентрации.
Мира стояла и заворожённо глазела на второкурсницу, взгляд её помутнел и стал стеклянным, дыхание стало более размеренным.
И я понял: Имоджен применила свою печать.
Взгляд Имоджен прояснился, она смотрела на меня своими светло-зелёными глазами, весь её внешний вид не предвещал ничего хорошего, но она лишь молчала.
Я не собирался объяснять, как попал в данную ситуацию, хотя мы оба понимали: сегодня не только я подставился, но и чуть не потянул за собой как минимум ещё 40 кадетов, чьи родители участвовали в восстании.
Пока мы с меченной всадницей играли в немые гляделки, рядом со мной на пол рухнуло тело – это была Мира.
Я посмотрел на лежащую на полу сестру Вайолет, потом медленно перевел взгляд на Имоджен, она молча смотрела на меня, но в её глазах плескалось злорадство.
– Могла бы и сказать, – тихо прошипел я, кивком указывая на лежащую Миру у моих ног.
Меченая передёрнула плечами и злобно прошипела в ответ: «Ты не спрашивал».
Я тяжело вздохнул и приподнял лейтенанта за локти, её голова откинулась назад, а глаза были закрыты.
Я не мог видеть лицо Имоджен, но был уверен, что она закатила глаза. Девушка молча подошла ко мне, и мы дотащили бессознательную всадницу до ближайшей свободной комнаты.
– Как долго она будет без сознания и что будет помнить? – спросил я, выходя из комнаты бывшего кадета (неизвестного мне ранее), уверенный, что она не будет пустовать слишком долго. И тихо закрыл дверь.
Имоджен нахмурилась: – Я не могу сказать точное время и не могу предсказать, что именно я оставила в ее памяти, а что нет. – Она шумно вздохнула. Я выдернул ее из кровати не в самый удачный день, и усталость была заметна на ее лице. – Ты же знаешь, моя печать работает не совсем так: я стираю часы памяти, но никогда не могу назвать точное количество. По моим предположениям... – Девушка задумалась. – Последние часов шесть точно. А там может быть и больше, а может, и нет.
Я кивнул, давая понять, что одновременно и благодарен за ее помощь, и понял то, что она объяснила.
– Я еще дополнительно наложила завесу на ее дракона, и если он не слушал ваш разговор, что маловероятно, то он тоже не сможет восстановить ее память. Она очнется примерно утром, и ей будет крайне паршиво.
– Шесть часов... что ж, это приемлемо, – пробормотал я скорее себе, чем Имоджен. Главное, чтобы она ничего не вспомнила о нашей встрече. А то, что ей будет паршиво утром... Меня это не касается.
Затем, посмотрев на закрытую дверь комнаты, где спала Мира, я добавил: – Пора вернуться к своим отчетам.

11 постов пропустила что ли